На часах было пять

[NoroKichiko]

Я, короче, собралась смотреть аниме. 30 секунд опа - и меня вынесло к чертям из этого мира, и я не могла сопротивляться желанию накатать этот драббл. Фух, отпустило.
Жанр: повседневность, занавесочная история
Размер: виньетка/драббл
Рейтинг: G
Количество слов: 494
Примечания: это не я писала, это мной писало, странно вышло, короче, так что заливаю только сюда.

"...С любовью,
Стив."
Он закончил письмо, отложив в сторону перьевую ручку в красном корпусе с блестящими вставками. Плотная желтоватая бумага впитала сочные чернила до капли. Солнце мазнуло игривым лучом по клейкой стороне гладкого почтового конверта, отразившись едва заметным зайчиком на выбеленной стене.
Он зевнул и потянулся в плетеном кресле, снова перехватил ручку и принялся надписывать адрес. Ровные буквы уверенно ложились на бумагу. Затем пришла очередь трех цветных почтовых марок: он привычно лизнул языком зеленую бумажку и замер на секунду, задумавшись. Приклеил ее точно в углу, и рядом легли еще две синих.
Он вышел на улицу, звеня связкой ключей и вдыхая ароматный после дождя воздух полной грудью. Мостовая убегала у него из-под ног, дома и деревья оставались где-то позади, а он слышал, как движутся облака. Он буквально влетел на почту, отталкиваясь от мраморных мокрых и скользких ступеней и разбрызгивая холодную воду.
- Первый класс, - сказал он, просунув письмо в окошко.
- Три двадцать, как обычно, - улыбнулась ему пожилая работница, поправив выбившуюся из прически седую прядь. На форменном жилете была приколота серебряная брошь ввиде цветка ландыша.
- Спасибо, - крикнул вслед он, уходя. К звону ключей добавился звон сдачи монетами. Он пил его, как музыку, и смотрел в синеющее небо, ожидая увидеть радугу.
Сотрудница почтового отделения поставила табличку "перерыв" и отошла в подсобное помещение, захватив письмо с собой. Сев на стул, она вынула из кармана изящный ножик и вскрыла конверт, вытягивая из него знакомый на ощупь лист бумаги, надписанный ровным почерком.
"Дорогой С,
Надеюсь, ты не в обиде, что так долго отвечала тебе на письмо. Мы с дедушкой ездили на ферму, а почта была аж в соседнем городе, все никак не удавалось выбраться и отправить ответ. Но я все же смогла.
У меня все хорошо, только немного обгорела на солнце, но это пустяки. Я рада узнать, что ты начал писать книгу! Ты всегда любил рассказывать всякие истории, надеюсь эта затронет сердца твоих читателей не меньше, чем подобная ей однажды затронула мое.
Ты спросил, когда я приеду. К сожалению, пока не могу сказать точно, дедушке постоянно нужна моя помощь, так что вырваться пока будет сложно. Сбор урожая кончится через месяц, тогда я, скорее всего, смогу взять билет до города. Я сообщу тебе, в какое время встречать.
Прости, уже зовут обедать, я обязательно напишу еще! Держи меня в курсе всего.
Искренне твоя,
Энн Уинсфорд"
Она сложила лист клетчатой бумаги втрое и опустила его в темный конверт. Неловко оторвала марку от общего листа и приклеила в угол, а потом еще. Обмакнула палец в подушечку с жидкостью и провела по краю конверта, плотно его запечатывая, и встала, случайно задев стопку книг на столе.
На пол опустилась черно-белая фотография молодой цветущей женщины с длинными вьющимися волосами, облаченной в светлое платье. На обратной стороне было сделано две надписи. "1952, Оклахома" черными выцветающими уже чернилами и такая же старая, но уже синяя: "Энн Маргарет Уинсфорд, похоронена в Луисвилле, штат Кентуки, 6 сентября 1953".
Пожилая женщина опустилась в старое кресло с порванной обшивкой и сделала глоток остывшего чая. На часах было пять.